Government Relations 2.0: перезагрузка

Информация может быть не достоверна

Рустам Барноходжаев,

директор департамента по работе с ключевыми клиентами

кадрового агентства Юнити

Взаимодействие с органами государственной власти, как часть коммуникационного менеджмента многих компаний, эволюционирует год от года. По оценке кадрового агентства Юнити, наибольшим изменениям идеология и практика Government Relations подверглась в период 2014–2016 годов. Финансовый кризис, санкции и антикоррупционная активность власти отразились и на востребованности GR-специалистов, и на их компетенциях.

Как трансформировался спрос на GR-специалистов

Резко снизилась потребность в GR со стороны зарубежных компаний

До 2014 года основными генераторами спроса на управленцев в сфере GR и Public Affairs были российские представительства иностранных корпораций. Они искали людей со связями «высшего уровня», уже сталкивавшихся с порядком прохождения решений в российских госорганах и способных лоббировать интересы бизнеса в первых эшелонах власти: правительстве и профильных министерствах. «В период дестабилизации политической и экономической обстановок многие зарубежные корпорации покинули рынок или заморозили неперспективные проекты взаимодействия с властью, – констатирует Ольга Горюнова, директор департамента по работе с клиентами КА Юнити. – Как следствие, число вакансий GR-специалистов уровня директора департамента в 2015 г. рекордно сократилось: на 80% по сравнению с 2013-м».

Прошла волна сокращений в GR-департаментах российских компаний

Снижение спроса на GR-стратегов «первого эшелона» обусловлено не только уходом иностранных игроков – определённый вклад внесли и российские организации. Они и до кризиса редко публично искали топовых специалистов GR, небезосновательно относя данный процесс к тайным, внутренним делам компании. А в последние два года финансовая ситуация и вовсе вынудила собственников полагаться не на переменчивый успех GR-директора, а на системную работу, связанную с реинжинирингом бизнес-процессов. В итоге позиции GR-щиков традиционного формата в 40% крупных российских компаний либо сократили, либо существенно урезали им бюджет.

Снизился интерес к работе с госзаказами

Долю спроса на GR-щиков сегодня формируют коммерческие компании, работающие с госзаказами и заинтересованные в проектах ГЧП (государственно-частного партнёрства). Но Александр Жаманаков, CEO компании Max Capital Management в странах СНГ, уверен, что важность участия в проектах ГЧП и получения госзаказов в геометрической прогрессии падает: «Свободные, дешёвые и длинные деньги у бизнеса сейчас в дефиците, не у каждого есть административный ресурс, способный «выбивать» средства в случае задержек платежа. В ситуации, когда бюджет испытывает дефицит, собственники не готовы рисковать». Позиция эксперта подтверждается и результатами опроса 500 компаний, проведённого в апреле 2016 года НАФИ (Национальным агентством финансовых исследований): 65% респондентов в закупках органов власти и госкомпаний никогда не участвовали, 51% представителей бизнеса и не планирует начинать. Из оставшихся 35% опрошенных 9% не будут повторять опыт прохождения тендерных процедур и отказались от идеи стать поставщиками для государства.

Вырос интерес к международному GR

Ряд компаний выбрали альтернативный госзаказам путь: вывод продукции на экспорт в страны Ближнего Востока, Азиатско-Тихоокеанского региона и на другие континенты. С их стороны в конце 2015 – первом полугодии 2016 года сформировался спрос на GR международного формата, способный оказать практическую помощь при создании новых каналов продвижения продукции и освоении иностранных рынков сбыта.

Три направления в изменениях GR-компетенций

Вместо лоббирования на законодательном уровне стали востребованы навыки решения практических задач на местах

По оценке экспертов КА Юнити, в посткризисный период цели взаимодействия с органами государственной власти стали менее глобальными. Компании уже не пытаются влиять на законотворчество федерального масштаба, а запрашивают GR-специалистов с выходами на конкретные региональные или муниципальные структуры. Эксперт КА Юнити приводит в пример ИТ-вендора, которому требовался сотрудник со связями в Московском метрополитене и департаменте образования. «Нацеленность бизнеса на достижение узконаправленных прагматичных целей повысила спрос на сотрудников, в чьи полномочия входит общение с государственными структурами на втором, тактическом, уровне управления, – отмечает Ольга Горюнова. – На протяжении двух лет мы регулярно получаем заявки на специалистов по сертификации новых продуктов, растаможиванию грузов, тендерной работе с бюджетными организациями. Все они в определённой мере связаны с GR и должны иметь профильные компетенции, например навык использования правительственных электронных площадок».

Забота бизнеса о практической пользе привела к тому, что каждая четвёртая компания сегодня оцифровывает работу по взаимодействию с органами государственной власти и переводит её в конкретные, измеримые KPI. «Разумеется, данные показатели отличаются для каждого направления GR-активностей, востребованного в сложившейся экономической реальности, – рассказывает Ольга Горюнова. – Требования к компетенциям и бэкграунду сотрудников зависят и от круга поставленных перед ними задач».

Задачи GR-специалистов руководящего и исполнительского уровней

Умение давать взятки вытесняется опытом применения широкого спектра легальных инструментов GR

Актуализация GR-компетенций коснулась даже первого уровня взаимодействия бизнеса и госструктур, который традиционно представляют собственники или генеральные директора. Их вес в рейтинге лучших лоббистов России, на протяжении 17 лет публикуемом «Независимой газетой», по-прежнему выше, чем профессионалов GR. Но и тем, и другим приходится корректировать компетенции и менять инструментарий общения с госорганами под воздействием внешних по отношению к корпоративному менеджменту факторов. Один из них – борьба с коррупцией – заставил многих собственников отказаться от нелегальных механизмов влияния на чиновников – откатов и взяток. Второй фактор обозначает Алексей Живов, председатель движения «Русское гражданское общество»: «Госорганы стали более прозрачными, появились нормы и стандарты взаимодействия, требования о раскрытии информации. Мы медленно, но верно движемся в сторону формализации отношений власти и бизнеса». Оказание услуг посредством электронных сервисов сузило возможности GR-менеджеров оказывать влияние на отдельно взятые государственные процедуры и решения.

Тенденция сегрегации бизнеса от власти положительна, но она не способна полностью заместить «торговлю влиянием в розницу» в госструктурах. Негласный спрос на GR-специалистов, знающих, с кем и за какое вознаграждение договориться, остаётся. Но так как цена на их услуги вслед за средним размером взятки «взлетела» на два порядка из-за антикоррупционных мер, многие бизнесмены предпочитают отказаться от столь рискованных инвестиций. Поэтому лоббирование через различные «серые» схемы за последние два-три года уступило ведущую роль политическому маркетингу. Как отмечают эксперты КА Юнити, сегодня востребованы люди, способные заботиться о положительном имидже компании во власти и решать GR-задачи с применением легальных инструментов.

Рабочие инструменты GR:

Ø          оценка регулирующего воздействия;

Ø          участие в парламентских слушаниях;

Ø          подготовка справочных и аналитических материалов для госорганов;

Ø          информационные кампании для мобилизации общественного мнения;

Ø          антикоррупционная экспертиза проектов;

Ø          инициативная позиция в общественных советах.

Работодатели отказывают выходцам из госструктур, предпочитая опыт работы в коммерческих компаниях

Очевидно, что профиль рядового GR-щика эволюционирует, достигая качественно нового уровня. Так, на первый план выходит опыт работы исключительно со стороны бизнеса. «Ещё в середине 2000-х годов указание в резюме конкретного министерства или ведомства могло дать кандидату существенное преимущество при отклике на вакансию, – рассказывает Алексей Зобнин, политический аналитик, автор научных исследований и учебников по государственному управлению. – Сейчас ситуация изменилась на кардинально противоположную, в чём я лично убедился. После ухода с госслужбы в 2015 году я дважды проходил собеседования на GR-должности в коммерческие компании, но получал отказы. Предпочтения были отданы специалистам без прошлого в органах власти». Политический аналитик объясняет выбор нежеланием работодателей переучивать бывших госслужащих, адаптировать их к традиционным для бизнеса формам коммуникации, способам принятия и исполнения решений.

GR-перспективы

Сегодня процесс институализации GR-отрасли продолжается. Профессиональные объединения GR-щиков функционируют, вузы готовят новых специалистов. Опытные лоббисты читают студентам курсы лекций, пишут книги о практике взаимодействия с госструктурами – только за 2015 год их было издано не менее пяти.

Хотя в отрасли присутствуют и элементы стагнации: закон о лоббировании «буксует» на стадии подготовки, пока бизнес-сообщество дистанцируется от «серых» схем. К качеству подготовки молодого поколения GR-специалистов также остаются вопросы: ФГОС (Федеральный государственный образовательный стандарт) по специальности до сих пор не сформирован. Не введён пока Минтрудом и профессиональный стандарт «Специалист по представлению коммерческих, корпоративных интересов и взаимодействию с органами государственной и муниципальной власти», подготовленный представителями «GR-Лиги» при содействии ведущих представителей российского GR.

Но благодаря институализации отрасль структурируется, обзаводится новыми эффективными инструментами работы с органами власти. Доступность лишь избранным, характерная для GR в «нулевых», уступила место прозрачности и, как следствие, повышенному интересу со стороны соискателей. В итоге число кандидатов сегодня существенно превосходит вакантные места: по данным Юнити, на одну позицию претендуют не менее 9 специалистов, отвечающих всем требованиям работодателя.

Как отмечает Алексей Зобнин, немалая ответственность за кадровый дисбаланс лежит на высших учебных заведениях. С 2012 по 2015 год число вузов, которые готовят GR-менеджеров, удвоилось, соответственно, ожидается устойчивый рост числа молодых специалистов по взаимодействию с госорганами. Однако цениться в бизнес-сообществе по-прежнему будут квалифицированные сотрудники с опытом работы в GR-должностях не менее трёх лет.

Под воздействием экономической целесообразности «маятник» от выделения работы с госсектором в отдельное направление качнулся к объединению с PR, Public Affairs и другими направлениями. Определённая часть GR-задач будет передаваться на аутсорсинг специализированным компаниям. Функции и численность GR-персонала продолжат оптимизироваться. Поэтому, по оценке КА Юнити, кадровый рынок в данном сегменте в горизонте 10–15 лет будет за работодателями.